Чем дольше я занимаюсь психотерапевтической практикой, тем серьезнее мои размышления о том, что же это, в конце концов, такое. Были времена, когда я считала, что можно работать правильно и неправильно. Теперь я понимаю, что такое разделение искусственно и провести его практически невозможно.
Чем дальше, тем чаще я думаю о том, что психотерапия - это искусство, творчество, в котором участвуют двое – клиент и терапевт. Это не есть работа здорового с больным. Скорее, это парный танец. И предположить заранее, каким он будет, невозможно.
Если человек приходит на консультацию ко мне, это значит, что он выбирает меня в качестве своего партнера, но вовсе не факт, что ему захочется «танцевать».
Искусство следования за своими состояниями, освоенное терапевтом, дает возможность клиенту спонтанным образом откликнуться на то, что происходит в сессии.

Проще говоря, человек, пришедший с некоторой заявкой, часто и сам не очень хорошо понимает, что в его жизни не так, и чего ему хочется. А уж тем более не могу знать это я.
Клиентское «незнание» обычно связано не с отсутствием интеллектуальных способностей, а с болезненностью переживаемого опыта, которая мешает здраво оценивать ситуацию.
Кроме того, существуют привычные стереотипы поведения и реагирования, которые кажутся единственно правильными и единственно возможными. В этом случае взгляд со стороны должен быть не только ясным, но и доброжелательным.
По-моему, поход в глубины собственной души возможен только в «хорошей компании». Это означает, что между клиентом и терапевтом необходимо устанавливаются отношения взаимной симпатии, доверия и интереса. Именно взаимного, потому что и у терапевта могут быть основания не доверять клиенту. А уж если клиент чувствует себя неуютно в присутствии терапевта и не имеет возможности как-то это изменить, ему стоит поискать другого терапевта.

Как правило, терапевт нужен для того, чтобы клиент имел возможность безопасно встретиться со своими болезненными переживаниями и трансформировать их. В этом смысле терапевт – это инструмент, работать придется клиенту. Но, зная, что работа будет тяжелой, клиент имеет право и возможность выбрать максимально удобный для себя инструмент. На мой взгляд, это удобство означает, что при любых условиях терапевт в состоянии остаться искренне заинтересованным, доброжелательным и, что самое главное, честным по отношению к клиенту.

Кроме того, важной составляющей является способность терапевта сосредоточиться на нуждах, ожиданиях, страхах и т.д. клиента, а не на том, как, с точки зрения терапевта, клиенту правильно было бы жить.
И еще одно. Трансформация внутренних переживаний, с чем бы они ни были связаны, всегда сопряжена со встречей и проживанием этих самых состояний.

И создать атмосферу, где клиенту можно безопасно злиться или рыдать, быть аморальным или трусливым – это одно из важнейших качеств терапевта, как инструмента психотерапевтической работы.

Выбор времени окончания личной терапии чаще всего остается за клиентом. Этот вопрос может обсуждаться с терапевтом заранее или по прошествии какого-то времени, может не обсуждаться вовсе. В любом случае, когда цель достигнута, возможно либо наметить новую цель, либо закончить совместную работу.
На мой взгляд, проходить личную терапию можно всю жизнь. И это не вопрос эффективности работы. Скорее, это вопрос уровня личной силы, которой хочет достичь клиент. В этом случае после решения одного блока проблем делается перерыв, после которого клиент возвращается к работе и разрешает следующий слой, потом снова перерыв и т.д. Это похоже на чистку луковицы.
Это программа максимум. В программе минимум клиент может прийти один раз, решить острую локальную проблему и больше не прийти никогда. Все зависит от уровня притязаний.

Я прохожу свою терапию до сих пор. Вспоминая то, как я жила до занятий психотерапией, я удивляюсь и грущу, понимая, что изменилась до неузнаваемости. Хотя иногда старинные реакции все еще всплывают, но ситуации, которые раньше пугали и ранили, сейчас либо не приключаются вовсе, либо забавляют или развлекают. При этом субъективное ощущение полноты жизни растет. Во всяком случае, прошедший 2005 год был самым ярким, наполненным и счастливым в моей жизни. Это вовсе не значит, что проблем не стало вовсе. Отношение к ним изменилось. Ну, и проблемы теперь совсем другие… И, зная по собственному опыту. как трудно работать над собой, я с большим уважением отношусь к своим клиентам, которые решаются на непростое путешествие вглубь себя.

Следующий шаг.

Двенадцать лет в психотерапии – это много. Сотни групп и тысячи клиентов. Появляется возможность видеть закономерности, отслеживать взаимосвязи, тоньше вникать в суть происходящего. Чем дольше я этим занимаюсь, тем яснее понимаю, что психологическая работа не может быть полноценной без серьезной работы с телом, которая является основным ресурсом развития. Из практик телесно-ориентированной психотерапии я знаю, что тело помнит все, и через него можно получить доступ к любой информации. Сейчас все более очевиден факт, что в случае, если тело не вовлечено в психотерапевтическую работу, изменения оказываются неустойчивыми.

К сегодняшнему дню мне стало окончательно ясно, что систематическая работа над собой включает две составляющие – практики, связанные с телом, и практики, связанные с осознанием. И эти направления равнозначны и равноценны.
Я на себе испытала степень эффективности такой работы и хочу поделиться этим с вами. Поэтому сейчас я участвую в создании организации, работающей в этом направлении.

	Олег Волков – инструктор по рукопашному бою со стажем более 20 лет. Автор оздоровительной системы «Гимнастика Волкова».
	Павел Алексеев – основатель школы рукопашного боя «Бурый медведь», директор центра развития славянской культуры. сайт школы "Бурый медведь"

Сайт организации находится в стадии разработки.

Алена Сагадеева